Аморальные товарные знаки

Частное мнение

В настоящее время  данное основание для отказа закреплено в пункте 3 статьи 1483 ГК РФ. Согласно данной норме права «Не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, представляющих собой или содержащих элементы: противоречащие общественным интересам, принципам гуманности и морали». Необходимо отметить, что данная норма не претерпела никаких существенных изменений по сравнению с аналогичным положением п.3 ст. 6 Закона о товарных знаках[1].

Не смотря на то, что решения Роспатента по данному основанию не так часто оспариваются в суде, тем не менее можно отметить, что принятие решения по каждому случаю является непростым и дискуссионным. Это обусловлено тем, что вопрос о противоречии того или иного обозначения принципам гуманности и морали достаточно субъективен и часто зависит от того, каких принципов придерживается сам судья.

Особую сложность вызывают словесные обозначения, которые не несут откровенно оскорбительную (нецензурную семантику), а являются просторечно-вульгарными, жаргонными или просто в силу своего значения могут вызывать негативное впечатление при использование на определённых видах товаров. Такие обозначения в Рекомендациях[2] отнесены к так называемым «скандальным» знакам.  К сожалению, данные рекомендации содержат лишь общие положения по экспертизе подобных обозначений.

В этой связи высокую ценность приобретает изучение судебной правоприменительной практики.

В качестве примера можно привести дело по отказу в регистрации товарного знака «КУЗЬКИНА МАТЬ». Решением  Арбитражного суда г. Москвы от 10.05.2006 г., оставленным в силе постановлением апелляционной и кассационной инстанции, суд признал правомерным отказ Палаты по патентным спорам Роспатента в предоставлении правовой охраны данному обозначению по основанию несоответствия принципам морали. При этом в постановлении кассационной инстанции[3]   в обоснование своей позиции суд, ссылаясь на словарно-справочные материалы, признал, что данное выражение является просторечно-вульгарным, не являющееся нормой русского языка для повседневного использования, в том числе в средствах массовой информации (печать, радио, телевидение), при использовании в деловой переписке, официальных документах. Таким образом, «судьба этого выражения, являющегося вульгарным, не может быть материализована в качестве товарного знака, охраняемого государством, что противоречило бы принципам морали».

К данному основанию можно отнести и слова, которые хотя и не являются просторечно-вульгарными, тем не менее применительно к определённой группе товаров могут вызывать негативные ассоциации. В постановлении Президиума ВАС № 15736/05 суд пришел к выводу, что товарный знак «Компромат.ru» содержит элемент, противоречащий принципам гуманности и морали, поскольку такое обозначение указывает на информацию, порочащую деятельность и репутацию иных лиц. При этом суд исходил из того, что товарный знак зарегистрирован для товаров 16 класса МКТУ, который  содержит товары, выполняющие функцию носителя информации. Их маркировка обозначением  «Компромат.ru» в силу устойчивого и однозначного значения доминирующего слова «компромат» будет восприниматься потребителем как указание на компрометирующий, порочащий (негативный) характер информации, содержащийся на этом носителе.

Пункт 2.5.2. Правил признаёт нарушением принципов морали и обозначения,  оскорбляющие религиозные чувства верующих. В качестве примера можно привести дело об оспаривании решения Палаты по патентным спорам Роспатента об отказе в регистрации товарного знака «Душа ангела»[4] для товаров 33 класса МКТУ (алкогольные напитки). Исходя из основного значения слово «ангел» обозначает служитель бога, исполнитель его воли и посланник людям и, следовательно, несёт религиозную семантику. Учитывая то, что религия не приемлет употребление спиртных напитков, суд признал, что использование слова «ангел» на алкогольной продукции может затронуть чувства верующих. В этой связи суд также учёл и поступившее в Роспатент письмо от 20 ноября 2000 года Управления делами московской патриархии по благословению патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго о том, что регистрация этикеток  (товарных знаков), содержащих названия спиртных напитков, которые могут быть отнесены к церковной семантике, противоречит морально-этическим нормам и оскорбляет чувства верующих людей.

В отличие от приведённого выше примера представляется сомнительным отказ в предоставлении правовой охраны в качестве товарных знаков обозначений связанных с социалистическим периодом или коммунистической идеологией и заявленным для алкогольных напитков по основанию противоречия нормам морали. Так в отличие от религии, коммунистическая идеология, хотя и не поощряла пьянства, производство и потребление водки не запрещала. Не известны и случаи обращения КПРФ или иных политических партий, исповедующих коммунистическую идеологию, в Роспатент с заявлениями о том, что подобные товарные знаки способны затронуть их нравственные ценности.

В этой связи можно привести пример об отказе в регистрации товарного знака «Сталин» для товаров 33 класса МКТУ (алкогольные напитки).  Решением экспертизы ФИПС, а затем и решением Палаты по патентным спорам Роспатента было отказано в регистрации товарного знака. Отказ был мотивирован тем, что заявленное словесное обозначение «СТАЛИН» воспроизводит фамилию (псевдоним) известного политического и государственного деятеля, в связи с чем его регистрация в качестве товарного знака противоречит нормам морали. Кроме того, заявителем не было представлено согласие наследников И.В.Сталина на регистрацию его фамилии (псевдонима) в качестве товарного знака на имя заявителя. Таким образом, отказ был мотивирован двумя основаниями — несоответствием заявленного обозначения требованиям п.3 ст.6 и п.3 ст.7 Закона. Следует отметить, что Арбитражный суд  г. Москвы не признал обоснованным первое основание для отказа. В решении[5] суд указал, что считает неубедительным приведённые ответчиком в судебном заседании доводы о том, что размещение товарного знака «Сталин» на алкогольных напитках может оскорбить часть населения,  приверженного коммунистическим идеалам, а также ту часть населения, которая пострадала от репрессий, связанных с личностью Сталина. Суд также указал, что данные доводы не подтверждены документально. При этом суд оставил оспариваемое решение Палаты по патентным спорам Роспатента в силе, поскольку посчитал правомерным второе основание для отказа.

Анализируя данное решение суда можно сделать вывод о том, что отказ по данному  основанию должен быть основан не на вероятностных рассуждениях, а аргументирован с отсылками на словарно-справочные материалы, общедоступные источники информации и иные документальные подтверждения того, что использование данного товарного знака в отношении определённой группы товара действительно способно затронуть моральные чувства лиц, исповедующих определённую религиозную или политическую идеологию.

Определённый интерес вызывает и исследование вопроса о том, должны ли учитываться обстоятельства, связанные с длительностью и активностью использования товарного знака на рынке, при оценке способности обозначения противоречить нормам морали. Действительно, с одной стороны пункт 3 статьи 1483 ГК РФ прямо не содержит указание на то, что при оценке обозначения на соответствие данному требованию необходимо учитывать фактические обстоятельства, связанные с длительным и активным использованием товарного знака по аналогии с приобретённой различительной способностью (п.1 ст. 1483 ГК РФ).  Существующие методические рекомендации также не дают прямого ответа на этот вопрос. Интересно, что в большинстве из приведённых судебных дел заявители не начали использовать товарные знаки. Данное обстоятельство также учитывалось и судом. По делу о товарном знаке «Душа ангела» суд прямо указал, что «суд учитывает то обстоятельство, что по сообщению заявителя, он не производит алкогольную продукцию с использованием в её наименовании слов «душа ангела», поэтому нельзя сделать вывод о том, что такое наименование вошло в оборот и не вызывает никаких чувств у верующих людей»[6]. Подобный подход следует считать правомерным, поскольку он полностью согласуется с положением статьи 6-quinquis (с) Парижской конвенции по охране промышленной собственности, согласно которой «Чтобы определить, может ли быть знак предметом охраны, необходимо учитывать все фактические обстоятельства, особенно продолжительность применения знака». Кроме того, следует также учитывать и положения Федерального закона «О рекламе»[7], который не смотря на то, что имеет иную сферу правового регулирования, также содержит аналогичные требования к рекламе. В том случае, если длительное использование товарного знака в рекламе не привело к противоречию с положениями Федерального закона «О рекламе», то данное обстоятельство может также учитываться  в пользу предоставления правовой охраны товарному знаку.  Например, такие известные товарные знаки как «Ёлки-Палки», «Япона Мама», «Толстый Фраер» в силу их длительного использования уже давно ассоциируются с названиями ресторанов, а не с вульгарно-жаргонными выражениями.

Следует отметить, что оценка заявленного обозначения по основанию противоречия принципам морали не должна распространяться  на качественные характеристики самого товара, который производит правообладатель под данным товарным знаком. Так, по делу  об оспаривании товарного знака «КНИГА, КОТОРАЯ ЛЕЧИТ», зарегистрированного в частности в отношении товаров 16 класса МКТУ (книги, печатная продукция), суд признал необоснованным довод истца о том, что данное обозначение противоречит нормам морали, поскольку содержание самой книги, выпускаемой правообладателем, по его мнению является аморальным[8]. Опровергая данный довод, суд указал, что он основан не на анализе самого словосочетания, входящего в состав оспариваемого товарного знака, а на анализе содержания публикаций, входящих в серии под названием «КНИГА, КОТОРАЯ ЛЕЧИТ».

Анализ приведённой правоприменительной практики позволяет сделать следующие выводы: 1) К обозначениям, противоречащим нормам морали могут относиться не только оскорбительные выражения, но и просторечно-вульгарные, не являющиеся нормой для русского языка; 2) При оценке обозначения на предмет его противоречия нормам морали необходимо учитывать и перечень товаров, для которых заявлено данное обозначение, поскольку оно может вызывать негативное впечатление лишь для определённой группы товаров; 3) Необходимо учитывать все фактические обстоятельства, включая длительность использования знака в гражданском обороте; 4) Оценка заявленного обозначения по основанию противоречия принципам морали не должна распространяться  на качественные характеристики самого товара, который производит правообладатель под данным товарным знаком.

Ещё более сложным и дискуссионном в правоприменительной практике является такое основание для отказа как  «противоречие общественным интересам». Это обусловлено тем, что сама формулировка «противоречие общественным интересам» является достаточно общей и размытой, и при этом не находит какой-либо конкретизации в Правилах. Данное обстоятельство ведёт к тому, что такие основания для отказа как  «противоречие общественным интересам» и «противоречие нормам гуманности и морали» часто смешиваются или подменяются одно другим. Тем не менее, данные основания являются самостоятельными и их  следует отличать друг от друга.

В качестве наиболее яркого примера можно привести дело об отказе в регистрации словесного обозначения «НАЦИОНАЛЬНОЕ БОГАТСТВО». Экспертиза ФИПС, а затем и Палата по патентным спорам Роспатента отказали индивидуальному предпринимателю в регистрации товарного знака для товара 33 класса МКТУ (водка) по основанию противоречия общественным интересам. Не согласившись с принятым решением,  индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд г. Москвы[9], который своим решением отменил решение Палаты по патентным спорам Роспатента. При этом суд неправильно оценив, что собой представляет данное основание для отказа, посчитал, что в основу был положен довод о противоречии нормам морали, который обусловлен тем, что присутствие обозначения «Национальное богатство»  на алкогольной продукции может привести к  восприятию, что только алкогольная продукция составляет национальные ценности России, что само по себе имеет оскорбительный характер для россиян.

Суд первой инстанции признал данный довод несостоятельным, поскольку слово «богатство» весьма широко используется собирательно, указывая на совокупность ценностей. В своём решении суд также указал, что словосочетание «национальное богатство» достаточно часто используется в экономических текстах  к различным областям науки и техники, культурным ценностям и т.д., в связи с чем носит ассоциативный, фантазийный характер и соответствует действующему законодательству.

Апелляционная инстанция не согласилась с подобной позицией первой инстанции и отменила указанное решение. Кассационная инстанция оставила  постановление апелляции в силе[10]. При этом  апелляционная и кассационная инстанция исходили из совершенно иных оснований для отказа. По мнению судов семантическое значение «национальное богатство» обозначает обилие материальных ценностей какой-либо нации, государства — то, что создавалось на протяжении многих лет и является гордостью народа. Таким образом, регистрация данного обозначения для индивидуализации продукции индивидуального предпринимателя может привести к восприятию потребителями того факта, что только данная продукция данного предпринимателя составляет материальные ценности России. Это противоречит общественным интересам, так как такое восприятие может сузить более широкое значение понятия «национальное богатство»  как достояние российского государства. В связи с вышесказанным суды сделали вывод о том, что предоставление исключительного права на использование наименования «Национального богатства» одному лицу ограничивает возможность иных производителей (в том числе государственных) использовать данное словосочетание применительно к алкогольным  напиткам, что будет противоречить общественным интересам.

Представляется, что в отличие от противоречия нормам гуманности и морали где исследуется принципиальная возможность товарного знака затронуть нравственные чувства определённой группы лиц, при оценке  противоречия общественным интересам  следует учитывать интересы всего общества, проживающего на территории Российской Федерации. Фактически законодатель отождествляет понятие общественных интересов с понятием «государственных интересов». Так, по мнению Г. Боденхаузена данная норма призвана защищать фундаментальные правовые и социальные концепции страны[11].

Внимательное изучение судебного дела о товарном знаке «Национальное богатство» позволяет сделать однозначный вывод о том, что суды апелляционной и кассационной инстанции исходили из того, что действия заявителя по приобретению исключительного права на данное обозначение имеют цель не только получение охраны товарного знака, а приобретение необоснованной монополии, что противоречит цели самого института товарных знаков, согласно которой исключительное право на товарный знак представляется только для целей индивидуализации товаров и услуг хозяйствующих субъектов. Что в свою очередь противоречит и интересам всего общества.

Следует отметить, что подобный подход соответствует и зарубежной правоприменительной практике. Так известный французский учёный Поль Матели приводит судебное решение, которым был признан обоснованным отказ в регистрации английского словосочетания «The principal financial group» (основная финансовая группа) для услуг в области страхования, финансов. Не смотря на то, что фраза написана на английском, она была понятна во Франции по причине сходства терминов с их французским эквивалентом.  Таким образом, Апелляционный суд Парижа признал использование данного товарного знака противоречащим общественному порядку[12]. Очевидно, что по данному делу суд также исходил из того, что представление исключительного права на такой товарный знак одному лицу автоматически поставит его в преимущественное положение над остальными финансовыми группами, что не соответствует целям регистрации товарного знака, а значит и интересам всего общества.

Необходимо также отметить, что действующее законодательство о товарных знаках содержит целый ряд иных оснований для отказа, которые служат тем же целям, что и противоречие общественным интересам (запрет на использование государственной символики, отсутствие различительной способности и т.д.). Тем не менее, исходя из общей теории права  две нормы права не могут регулировать одни и те же правоотношения. Таким образом, противоречие общественным интересам не применяется, когда заявленное на регистрацию обозначение прямо  подпадает под иное основание для отказа. Это также закреплено в абз.3 (в) статьи 6-quinquis Парижской конвенции по охране промышленной собственности, согласно которой «Подразумевается, что знак не может рассматриваться как противоречащий публичному порядку по той единственной причине, что он не соответствует какому-либо положению законодательства о знаках, за исключением случая, когда само это положение касается публичного порядка».

В связи с вышесказанным, представляется спорным мнение некоторых специалистов о том, что под противоречие общественным интересам подпадает следующая ситуация — заявляемое на имя третьего лица обозначение является фирменным наименованием, которое ассоциируется у потребителя с определённым товаром, изготавливаемым конкретной фирмой, функционирующей на рынке длительное время и являющейся лидером в производстве товара[13].  При этом в качестве примеров приводятся решения Апелляционной палаты Роспатента[14] по товарным знакам «Peg Perego», «BRINTONS». Подобный подход достаточно спорен, поскольку практика ни одного десятка решений Роспатента и судов показывает, что в этом случае применяется иное основание для отказа, а именно способность товарного знака ввести потребителя в заблуждение относительно товара или его изготовителя. Применение данного основания для отказа следует признать обоснованным ещё и потому, что в этом случае, как правило, исследуется способность обозначения ввести в заблуждение определённую группу потребителей, а не всего российского общества в целом.

Кроме того, примечательными являются и решения судов, в которых проверялась законность вынесенных  решений Апелляционной палаты Роспатента по товарным знакам «Peg Perego» и «BRINTONS».  Несмотря на то, что Апелляционная палата Роспатента действительно выдвигала два основания для отказа в регистрации данных товарных знаков, а именно: 1)противоречие общественным интересам; 2) способность товарного знака ввести потребителя в заблуждение относительно товара или его изготовителя, суды, оставляя данные решения  в силе, применили только второе основание для отказа[15].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что понятие «противоречие общественным интересам», являясь достаточно общей формулировкой, по сути относится к «иным основаниям для отказа», призванной защищать фундаментальные правовые и социальные концепции государства в случае возникновения нестандартных ситуаций, прямо не урегулированных законом.

В заключении хотелось бы отметить, что сложившаяся судебная правоприменительная практика, касающаяся оснований для отказа, связанных с противоречием общественным интересам, принципам гуманности и морали, свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования методологии экспертизы.

[1] Закон РФ от 23 сентября 1992 г. N 3520-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее — Закон)

[2]Рекомендации по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений (утв. приказом Роспатента от 23 марта 2001 г. N 39) (в редакции от 6 июля 2001 г.)

[3] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 16 октября 2006 г. № КА-А40/9787-06

[4] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 10 октября 2005г. по делу № Ф40-39755/05-27-185.

[5] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 8 октября 2004 г. по делу №А40-33829/04-67-355

[6] Стр. 3 решения.

[7] Федеральный закон от 13 марта 2006 г. N 38-ФЗ «О рекламе» (в ред. от 9 февраля 2007 г.)

[8] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 6 июня 2008 г. по делу №А40-5175/08-27-56

[9] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 5 июля 2007г. №А40-13577/07-110-121

[10] Постановление ФАС МО №КА-А40/12540-07 от 30.11.2007г.

[11] Г.Боденхаузен, «Парижская конвенция по охране промышленной собственности. Комментарий», Изд. «Прогресс», Москва, 1977г.

[12] Поль Матели «Новое французское законодательство по товарным знакам», Душанбе – 1998 г.

[13] С.А.Горленко, Т.Ю.Погребинская «Практика отнесения заявленных на регистрацию в качестве товарных знаков обозначений к категории противоречащих общественным интересам, принципам гуманности и морали», ИНИИЦ.

[14]Впоследствии  правопреемником Апелляционной палаты стала Палата по патентным спорам.

[15] Решение Арбитражного суда г. Москвы от 29 марта 2005 г. по делу №А40-2918/05-83-20;  Решение Арбитражного суда г. Москвы от 25  марта 2005 г. по делу №А40-2919/05-51-23.